[magic-melody]

Толком не знаю, как начать и почему снова захотелось вести дневник здесь. Хотя возможно это будет опять единичная запись (но мне сейчас так не кажется, будто есть желание надолго возвращаться к написанию происходящего и происшедшего).

Что ж.. наверное, будет сумбурное воспоминание, но пусть идет, как идет.. Сюда уже никто не заходит, и надеюсь никто не прочтет эту запись.
Ну, а даже если и так... Надеюсь, я не причиню ей много боли прочитавшему. Просто я пытаюсь наконец поговорить сама с собой и как-то упорядочить все, что накопилось за эти 2 года внутри. Я перестала писать, но видимо без этого мне не жить. И пока я начинаю с дневника, а потом может и вдохновение на что другое хлынет.

Наверное, с моих последних записей изменилось очень многое, и я много передумала за это время, и не высказывала этого никому, может даже и Валере.
С его приходом изменилась я сама, даже замечаю, что переняла его мысли будто.. А точнее, что на все, что происходит, что говорят, я сначала подумаю, как Валера это увидит и что он подумает, и соглашаюсь внутренне, ведь это он говорит, а потом будто немного запоздало приходит моя собственная реакция и видение, и иногда меня это начинает сильно разрывать.. Вроде бы я стремилась к его же взгляду, но все же есть что-то очень важное, что нас отличает, и что нельзя бы мне потерять.. И от того вдруг я холодею и смотрю на него "ведьминским" взглядом, молчу и не могу произнести ни слова. Как снова в этот раз в Мышкине, наверное, уже как через неделю после приезда на фестиваль.. (не помню правда сейчас было это после нашей "сказки" или до нее, но..) я будто захотела ТОЙ силы настолько яро и отчаянно, что почти сбежала ото всех.
Так странно было, что среди леса, народных песен и реки, я пошла на пирс в холод после дождя (а мне ничуть не было холодно) и.. - достала наушники, чтобы слушать другую музыку! Заглушить голоса и отделиться от всех этих людей вокруг, воздвигнуть стену и смотреть сквозь этот барьер, насмешливо и даже зло. Как же в тот момент было невыносимо! Я совершенно не хотела его видеть и думала о том, как это ужасно, что я снова хочу быть одна, что я смотрю по ту сторону берега реки, и желаю оказаться в том сумраке и темных елях, в том безмолвии, где сурово свистит ветер в макушках деревьев, где холод и одиночество и можно чуть ли не выть.. Почему же так? Я настолько явно чувствовала отчуждение свое от этих людей вокруг, что молятся, приходят каждый раз утро, вечером, ходят в храм и говорят о боге, молятся перед сном и едой, и при этом говорят о современности и могут быть совершенно невозвышеннее других, не производящих всех этих вот "операций", будто возвышенность настолько не доступна, так редка и невозможна людям, что ее только святые и могут достигнуть.
Боже, как мне было это тяжело видеть! Как пронизана была вся атмосфера этим незримым "смирением", которое вовсе не то, не ТО. Совсем. Как за этим всем видится попытка убежать, и лишь у немногих я вижу действительную силу.
И как хотелось мне укрыться у природы, которую заглушили песнями, не слыша ее, и не слушая и не давая ей прозвучать через песню.
Песню, льющуюся из ее состояния.
Хмурый, холодный, стальной свод мрачных туч, хвойный лес и обжигающие низкие частоты, так звучала природа! А ее не слышали и пели свое, ее слов никто не понимал, и не пытался услышать, все шумели и будто назло веселились.

А река текла и ее мерное течение было совсем иного спокойствия, оно будило другой взгляд, другие ритмы, и поднимало на плач.
Смиренное спокойствие вокруг, что разливалось в смехе детей, бытовых и обыденных или чрезмерно пафосных разговорах взрослых (будто считающих, что они все понимают, что никогда ничего не поймут и что все так свыше устроено) настолько кричало о себе в соприкосновении с природой вокруг, будто визг разрезаемого железа.

И я смотрела и понимала, что люди эти не видят и не слышат и не хотят слышать, они слишком заняты собой, чтобы оказавшись на природе эту природу заметить и услышать.... впрочем думая сейчас, не знаю, права ли я действительно, или это только мое мнение.
Но я не чувствовала себя свободной говорить все, что я действительно думаю. Всегда с оглядкой на определенное отношение к устройству этого мира именно по Писанию.
А это - ох, как неоднозначно! А точнее если это все воспринимать прямо так серьезно, то совершенно точно думаешь, что тут похоже у людей массовое помешательство.
Ведь я не буду ставить во главу угла свои представления о этом мире, я совершенно точно знаю, что это просто то, как я чувствую, и мне это помогает преодолеть что-то сложное, но при этом я не буду с серьезным видом говорить, что все остальные, кто так не видит, они все люди идущие не той дорогой и не туда.
А вот здесь.. Мне так чувствовалось, что если я скажу о том, что - ну, вы же понимаете, что в общем-то это все некая условность сложившаяся у определенного народа, за большой промежуток времени, и помогающая этому народу жить, что вовсе не означает существования всего этого на самом деле. А может быть лишь высказанной кем-то мыслью для поддержания мира на тот момент времени.
Но вовсе не единственно верным по своему содержанию.
И в общем мне казалось, что если я так скажу, то на меня взглянут как на человека которого жалко, что он не понимает этой "великой" тайны, и как аль, что не дано понять - ну, что ж мы за нее помолимся, авось и ее Господь приведет!
И вот от этого ощущения становилось так противно - что хотелось точно оборотиться ведьмой, рассмеяться всем в лицо и поднять всю речную воду в собственные руки. А еще наговорить кучу гадостей про узость мышления и что они никогда не смогут развиться дальше своих вот этих представлений. И, боже, почему же я так думаю, если сама я верю в Бога. Но не считаю, что все дальнейшее имеет значение в изменении своей души.
Ведь молитва не просто заученные слова в том порядке, который записали, и совсем не к этому сводится добро и помощь, и улыбка не должна быть сдержанной, и со всеми нужно только стараться быть в мире. То есть нужно, но не как по тому, что так сказал Он. А потому, что иначе невозможно и нельзя! Это должно быть понятно! Что невозможно поступать иначе, иначе свою душу калечишь, невозможно это делать как одолжение, как усилие, а если и как усилие, то сказать об этом! а не притворяться за маской смирения, а на самом деле осуждать и не делать того, что в твоих силах - не заметь даже что-то, если не можешь повлиять, пройти мимо, если не знаешь, как исправить, и просто дарить то, что увидел, что нужно, если увидел, то подарить, а не сделать вид, что не знаешь, как и пройти, и уйти от человека. Ведь кто сделал грубо и зло, и обидел, он это сделал не потому, что ему так очень хочется, он это от боли сделал, от того, что ему не хватает тепла, не хватает простого, искреннего.. по тому.

Может я сейчас совсем сбилась с мысли и слишком эмоционально наговорила и сама запуталась и когда-ниудь перечитаю и сама же себя поправлю, но пока - это так.
Что мне чувствовалась скованность, неестественность отдаваемого, пусть и по Великому, но принуждению. А сами ведь мы не могли бы, - вот это читалось между строк мне. А сами мы никто.

Нет, гордиться не надо, но есть осознание благородного и неблагородного поступка, должно быть ощущение того, что то, что сделано - оно не просто так, оно действительно трудом пришло, видением, и человек этот много думал и искал, и не просто снизошло, а он тут не при чем. Нет, не так. И можно , и нужно гордиться достигнутым, но не чтоб хвалиться, а чтобы было осознание, что я не зря трудился, я смог сделать лучше, а значит и дальше стоит трудиться, чтобы было еще лучше, что это не просто от посланного зависит, а напрямую от моих усилий. И чувствовать свой предел, и знать, когда уже не туда будет усилие, когда нужно отдохнуть, чтобы ненапрасно был труд, чтоб он остался.

Возможно истинная религия и правда дает свободу, но тогда я видела не истинную религию.
А вера существует и без совершения всех этих действий.

Волшебство как раз нет, а вера - да. И от своего волшебства внутри я кажется далеко ушла... и это не правильно, как я чувствую по тому, что происходит...


Об этом и хочу, наверное, написать еще. И в целом рассказать, что же происходит со мной, что же меняется..